Это было летом прошлого года. Я возвращался с работы домой, как обычно, ожидая получить с порога от жены ведро с мусором. Но никакого ведра в руках Тани (так зовут мою вторую половину) я не увидел. Она, открыв мне двери, даже не взглянув на меня и лишь спешно сказав мне:
— Привет. Проходи в зал, у нас гости, — поспешила на кухню.
На моей уже выпившей с гостями жене был надет коротенький халатик, который едва прикрывал её большую задницу. Меня словно током ударило, я понял, что Таню недавно трахали, лишь только услышал голоса мужской весёлой ругани из зала. Они громко обсуждали жопу моей Тани, говоря, что, конечно, ни один пидор на зоне не может сравниться с ней.
Я, разгневанный, вошёл в комнату и с жёсткой интонацией в голосе выдавил из себя:
— Мне кажется, я что-то пропустил! — при этом бросил на двух парней, сидевших за журнальным столиком, как мне хотелось, злобный взгляд.
Но моя агрессия их нисколько не смутила, а один из них, улыбнувшись, приветливо ответил:
— Опа! А вот и хозяин с работы вернулся! Проходи, присядь с нами, будем знакомы. Я Вова, а это мой кореш Серый, мы старинные друзья Танюхи, — и, вспомнив о моей жене, крикнул: — Танюха, ну что ты там копаешься, давай быстрее накорми мужа, с работы всё-таки пришёл!
Владимир протянул мне руку, и я растерялся.
— Да ладно, братан, ну чё ты как неродной, я Танюху с пелёнок знаю, расслабься ты, — и я пожал руку обоим мужчинам и присел на диван за стол с ними.
На столе стояла бутылка коньяка, в ней оставалось ещё грамм 150, и в такой же степени опустошённая бутылка шампанского. Кроме того, присутствовали три прибора с недоеденной закуской, колбаса, сыр, копчёная рыба, салаты и бутерброды. Стол был сервирован, как на хороший день рождения, всё было красиво порезано и уложено на тарелках.
Оба мужчины были не из робкого десятка — и по комплекции, и по уверенному поведению. Оба сидели за столом с голыми торсами, на которых красовались зоновские наколки. Одеты они были только в шорты.
Тут вошла в комнату Татьяна, она принесла мне картофельное пюре в тарелке. Когда она, немного наклонившись надо мной, ставила тарелку на стол, я увидел, что под халатиком она совершенно голая и что её сиськи ещё блестят от невытертой липкой массы на них. Более того, я чётко услышал запах спермы, исходивший от её тела. Меня это более чем возмущало, но я молчал, молчал и смотрел на свою жену как заворожённый. По Тане было видно, что ей неприятен мой взгляд, что она видела, что я всё понял. Что меня самого поразило, так это то, что я сам почувствовал какое-то непонятное, новое для меня возбуждение.
За столом рядом со мной на диване был Серый, а Танюха уселась напротив нас, рядом с Вовой. Володя налил мне полстакана коньяка, остальное разлил в три другие рюмки и, обняв мою жену скорее за жопу, чем за талию, произнёс тост:
— Давайте, друзья, выпьем за дружбу, за любовь, за понимание! — и осушил рюмку.
Я и остальные тоже выпили. Вован сказал что-то на ушко Тане. По её затуманенному взгляду я понял, что Вова возбудил Таню какими-то непристойными словами. Она, потеряв контроль над собой, попыталась поцеловать мужчину, но Вова её со смешком отстранил от себя:
— Нет, нет! Что ты, никаких поцелуев. Сначала хорошенько зубки почисти после того, что ты сегодня вытворяла. И вообще — иди полностью почистись, подмойся, приведи себя в порядок! Давай быстрее смотайся! — и Вован грубо шлёпнул по заднице мою жену.
Она пошла в душевую. Я был вне себя от гнева и с трудом сдерживался от брани.
— Пойдём на балкон покурим и покалякаем, — позвал меня Владимир.
— Понимаешь, — начал Вован после того, как все закурили, — мне Танюха гораздо ближе, чем тебе. Мы давно с ней гуляли, пока меня не посадили. Я ей целку ломал, когда ей было 18 лет, а мне 27, и в рот брать я её приучил, и в жопу я её ебал. Да, да! Не удивляйся. Она говорила, что не даёт тебе в попку. А я ебал её так постоянно! Ты должен понять, я имею на неё прав больше, чем ты. Пойми, если бы я не сел в тюрьму, она не была бы сейчас твоей женой. Я сидел 8 лет, долго баб не ебал, 8 лет хотел Танюху! А Серый — мой лучший кореш, он раньше на год откинулся. Я обещал ему Танюху. Так что пойми нас как мужик. Бабы — они все шлюхи, и Танюха твоя блядь ещё какая! Короче, сегодня не твоя ночь. Ладно… Слушай, на, возьми бабки, сгоняй за коньяком.
Я взял деньги и пошёл за спиртным. По приходе в зале я увидел только Серого, а Вован уже в спальне вовсю натягивал мою жену.
— Пусть порезвятся пока, сам понимаешь — 8 лет без баб, только петухов ебал. Давай накатим с тобой по коньячку! Наливай, Стасик.
Я налил в рюмки граммов по 50, на что Серый возразил:
— Ты ни мне, ни Вовану не наливай женские порции. Что, краёв не видишь? — я долил Серому полную, хотел и себе, но он возразил: — Слышь, малахольный, ну ты вообще потерялся? Не курсишь по понятиям. Я тебе объясню. Ты себе полтинник налил сразу, значит это твой дозняк. А как я поправил твой косяк, ты и себе решил долить. Не жадничай до чужого пойла. В тюрьме уже был бы наказан… Ладно, давай вздрогнем. Чтобы хер стоял, и лавэ карман оттягивало! Пока что лады, и стоит, благодаря Танюхе, и бабло ещё имеем! — и Серёга выплеснул коньяк себе в глотку, после чего с жадностью принялся закусывать.
Я тоже выпил и взял бутерброд с тарелки.
— Давай закусывай, Стасик, не стесняйся, как целка, мы гуляем сегодня! — подбодрил меня Серый.
Тем временем из спальни до нас доносились стоны и крики оргазмирующей Татьяны:
— Вова! Вовочка! Милый, любимый! Ещё, да, да, трахай меня, трахай! Как я давно этого хотела! Еби меня!
Я невольно посмотрел в неполностью закрытый шторами вход в спальню и увидел мелькающую задницу Вована между раздвинутых, согнутых в коленях ног моей жены. Одновременно со стонами и мольбами Тани раздался рёв трахающего и кончающего в неё мужчины:
— А-а-а! Сука! Тварь, блядь, какой кайф!
Я был весь красный от происходящего. Меня трусило, мысли путались у меня в голове. Недожёванный бутерброд не лез в горло.
— Блядь, у меня уже колом стоит! Вот это шмара, твоя благоверная!.. Так! Моя очередь пороть шлюху! — при этом Серый громко хлопнул в ладоши и растёр их, идя на смену уже выходящему из спальни и довольно улыбающемуся корешу. — Я иду к тебе, ненасытная моя шлюшка! — пропел Серый, заходя в спальню.
— Серый, можешь сливать ей прямо в мохнатку, всё равно уже, скорей всего, я её зарядил! — и Вова засмеялся своим словам. — И что грустим, Стас? Наливай! Праздник сегодня у нас! Будет и на твоей улице праздник! Может, тоже когда-нибудь откинешься. Ха-ха! — засмеялся Вован своей шутке. — Шучу, Стасик, шучу. Хотя никто не застрахован от «хозяина».
Вован взял налитую мной рюмку и произнёс:
— Давай накатим, Стас, за тех, кто у «хозяина» на нарах чалится сейчас, и пускай у них будет тоже такой праздник, как у меня сейчас, — мы чокнулись и выпили.
Из спальни уже раздавался монотонный скрип пружин нашего с Татьяной брачного ложа и пока ещё сдержанные стоны моей жены.
— Хочешь, честно тебе скажу… — произнёс Вован и, выдержав небольшую паузу, добавил: — В зоне из тебя отменного петуха заделали бы! Я бы лично опустил тебя. И была бы ты Машка, моя личная соска. А когда я наигрался бы, то отдал бы тебя остальным, так что, поверь мне, ты старалась бы мне угодить, вернее, моему хую!
От бешенства, мгновенно охватившего меня, я резко встал с целью ударить зека в челюсть изо всех сил. Но Вован предвидел такое моё поведение, более того, он намеренно спровоцировал меня, зная, что делать дальше и зачем.
Вован резко и очень сильно и жёстко схватил меня двумя пальцами за нижнюю губу, вернее за подбородок, от чего я сразу почувствовал очень сильную боль, которая сделала меня беспомощным. Я издал непонятный то ли крик, то ли хрип, смешанный со стоном, и тщетно пытался высвободиться. Владимир сделал два шага назад, и мне пришлось теперь на коленях корчиться от боли перед ним.
— На колени, сука, пидор!- прокричал Вован. — А вот теперь ты будешь у меня отсасывать, падла! Ты поняла меня, сука? Поняла, блядь?
От сумасшедшей боли я потерял всю свою воинственность, я был сломлен, и мне сейчас хотелось только одного: чтобы унижающий меня мужчина поскорее отпустил меня. Я попытался ответить:
— Да! Я понял! Отпусти!
Другой реакции опытный зек от меня и не ожидал. Он ещё сильнее сжал пальцы и опустил меня головой к полу. — Вот твоё место, пидор, запомни, а я теперь твой хозяин. Будешь делать всё, что прикажу, поняла, тварь?
Я снова попытался ответить:
— Да! — и Владимир отпустил меня.
Я стоял перед ним на карачках, пытаясь прийти в себя, и одной рукой массировал всё ещё очень сильно болевший подбородок. Вован стоял передо мной, а я боялся пошевелиться и даже поднять голову, посмотреть на него. Из спальни был слышен уже сильный скрип кровати, стоны, крики кончающей в очередной раз моей жены, и рычание кончающего в неё Серого.
— Подойди, пидор, ко мне, не вставая с колен, — властно сказал Вован.
— Ладно, не надо, я всё понял, — начал было я, но тут же получил ногой в живот.
От неожиданности я потерял дыхание и скрутился на полу. В это время Серый, а за ним и Таня вышли из спальни.
— Опа! Вован, что, опускаем пидора? — c энтузиазмом спросил явно заинтересованный Сергей. — Давно пора!
Серый быстро подошёл ко мне и схватил меня за волосы. Немного приподняв мне голову, бывший зек сильно врезал мне коленом в челюсть.
— На колени, сука! — и долбанул ещё кулаком мне по затылку. — На колени, падла!
Таня, увидев это, быстро встала на колени перед обоими мужчинами и взмолилась:
— Не надо, Вова, Серёженька, не бейте его, пожалуйста, я всё для вас сделаю, только не бейте его! — и расплакалась.
У меня появилось немного времени, чтобы прийти в себя и осмотреться. По ляжкам моей жены из пизды обильно вытекала сперма обоих мужчин.
— Ты и так всё сделаешь, — ответил Вован. — Иди лучше подмойся, ты мне ещё понадобишься скоро. А Серый займётся твоим мужем, он соскучился по петухам!
— Погоди, Танюха, — сказал Серый, — а ну, раздвинь ляжки! Быстро, я сказал, а то сейчас и ты выхватишь! — Таня послушалась. — А теперь ты, муженёк, сделай приятно своей жене, а мы с Вовой посмотрим на это! — добавил Сергей.
— Бля, стопудово, Серый, я не придумал бы, точняк!.. Давай, пидор, выполняй! — гаркнул уже мне Вован. — Давай, сука, быстрее, чмошник! — пнул меня в спину Серый.
Мне пришлось подчиниться.
Я на коленях подполз к Татьяне и нехотя принялся слизывать сперму мужчин, начиная с области колен.
— Давай активнее, — смеясь, уже не так сильно отпустил мне поджопник Серый. — Вернее, не активнее, а пассивнее! — поправил Серый своё замечание, на что Вован зареготал, как лось.
Я принялся живее лизать ляжки жены, продвигаясь вверх, откуда из пизды и жопы женщины продолжала обильно вытекать густая, белая и жирная масса.
— Бля! У меня от такой порнухи опять встал! А ну-ка, Танюха, прогни-ка немного спинку и выпяти жопу кверху! Буду ебать тебя в очечо! Давай, милая! — приказал Вован, подходя к ней сзади и жёстко вогнав свои сильные, цепкие пальцы в белоснежную кожу бёдер моей жены.
Татьяна сразу же выполнила всё, что ей приказали, лишь вскрикнув от резких и немного болезненных, но так ею желаемых объятий мужчины. Почти сразу же, без подготовки Владимир стал всовывать свой огромный хуй с тремя шарами вокруг залупы в только что разъёбанную Серым жопу шлюхи. От напряжения и возбуждения ноги женщины стали труситься. Она сомкнула их, прогнула ещё сильнее спину, тем самым шире открывая своё заднее влагалище, и стала сама насаживаться на хуй Вовы, издавая возбуждающие стоны.
Я продолжал вылизывать свою жену; уже поднявшись к пизде, стал пытаться проникнуть языком внутрь. И тут до меня дошло. Мне это уже начинало нравиться! Да! Я сам уже, порядком возбудившись, получал кайф от того, что мою жену ебут в жопу, а я в это время высасываю из её влагалища сперму других мужчин! Более того, мне нравился вкус кончины, мне нравилось то, что меня опускают и унижают два зека на глазах у Тани!
— Опа! А ну-ка, пидор, ползи сюда! Вова, зырь! Ха-ха-ха, ему, сука, бля, уже это нравится! — выкрикивал довольный Серый, указывая пальцем на бугор, появившийся у меня ниже пояса.
Вован, продолжая ебать в жопу мою жену, сказал Серому:
— Засади ему! Сделай его девочкой!
— Раздевайся! — приказал мне Серый, когда я подполз к нему.
Я живо разделся. Мне было очень стыдно, член у меня стоял. Серый раскинулся в кресле, сняв с себя шорты:
— Ползи, вафел, ко мне.
Я выполнил приказ и остановился на коленях перед Серым, с опаской поглядывая на его уже начинающий вставать хуй, который у Серого был не меньше, даже немного больше, чем у Вована, и вокруг залупы так же выделялись из-под кожи три шарика. Честно говоря, это был очень красивый хуй, и мне хотелось неотрывно любоваться им, но я стеснялся, несмотря на то, что понимал, что стесняться-то уже нечего.
— Что, вафлист, смотришь? Типа, не знаешь, что делать? Соси давай, пидор! Да старайся, чтобы мне понравилось! Теперь я часто буду тебя вафлить и ебать!
Вован уже поставил Танюху раком и ебал её в ускоренном темпе, вгоняя хуй на всю длину в жопу моей жены. Она при этом неистово кричала, уткнувшись лицом в свои ладошки.
Я прикоснулся губами к головке хуя Серого, и в голове у меня словно лопнула струна! В глазах потемнело, и стало как-то хорошо. Я осмелел и взял залупу Серого полностью в рот, принимаясь её сосать.
— Нежнее соси, вафлёр, это живой хуй, а не деревянный! — врезал мне подзатыльник Сергей. — Вот так! Молодец, хорошо сосёшь! Заслуживаешь того, чтобы я и в жопу тебя выебал!
От таких слов я стал неимоверно сильно возбуждаться и дрочить хуй Серого всё быстрее и быстрее, желая, чтобы он накончал мне в рот.
— Смотри, как Серый вафлит твоего мужа и как ему это нравится! — сказал Вован моей жене, продолжая насаживать её жопу на свой хуй. Таня подняла на меня затуманенные от ебли глаза и бурно кончила, увидев, с каким энтузиазмом я отсасываю хуй Серёже.