Часть 1
Всё началось с того, что я очень любил смотреть на мужские достоинства, яйца и жопы, причём не только смотреть, но и представлять, как я сосу члены, лижу дырки, как мужики спускают мне в рот, мочатся туда же, заставляя меня всё глотать. В общем, извращенец был ещё тот, но самое главное, мне было всё равно, кто это — мой друг, просто малознакомый мужик или мой собственный отец, главное, что у него есть член, который я хочу сосать.
Как говорится в таких случаях, мысли и желания материализуются. Я следил за отцом где бы то ни было: в общественной бане, в огороде, в душе, в лесу и особенно в те минуты, когда можно поглядеть на член, как он мочится или моется. Насмотревшись на это, я очень часто дрочил, представляя разные сексуальные похабные картинки. Но я замечал, что и папаня не отличался скромностью; если была возможность посмотреть эротические картинки, фильмы, поболтать с мужиками на такие темы, он всегда был в первых рядах — в общем, развратности и у него хватало. Ну а вот с матерью у него как-то было не совсем хорошо, наверное, поэтому он частенько прикладывался к бутылочке.
Ну а наши интимные отношения начались с одной пикантной ситуации. Мой отец всегда ходил по дому в трусах, а когда матери не было, иногда и без них — всё по ситуации. В тот день мать куда-то уехала, а батя надрюзгался и уснул в прихожей на диване, как обычно, в трусах, он предпочитал свободные семейники. И вот тут я решил воплотить свои мечты в жизнь: ходил мимо него, хлопал дверями, проверяя, спит он или нет, потом решил потрясти его, ну а если проснётся, подготовил предлог, но он не просыпался. Тогда я встал на колени, потрогал его за ногу — спит, затем потрогал член — не просыпается, и я приступил к главному.
Очень медленно, стараясь не теребить особенно отца, я стащил с него трусы, насколько это было необходимо, чтобы его причиндалы оказались в свободном доступе; понюхав яйца, взял член в рот. Член у него был не такой уж и выдающийся, чуть больше среднестатистического и чуть толще обычного, где-то 17х5 см. На мои ласки член отца не реагировал, хотя я его и сосал, и лизал, и поддрачивал, но мне всё равно это дарило незабываемые ощущения. Это же был первый член, побывавший у меня во рту!
Так прошло минут двадцать, и вдруг я понял, что член стал более упругим. Я подумал: «Неужели дождался?!» — но мою радость оборвал папаня. Резко подняв голову, увидев меня и то, чем я занимаюсь, он заорал, как бешеный:
— Это что ты делаешь, щенок! А ну пошёл на х*й отсюда! — и я пулей вылетел из дома, на ходу поправляя свои штаны и стоячий член.
Всё, для меня это был конец света, я был сам не свой, проклинал себя за свою слабость. Подумал, что если этот факт станет известен всем, то что делать мне? Ну, это с одной стороны; а с другой — как мне дальше жить с отцом и с семьёй?!
Так прошло почти полдня, и вот в таком состоянии меня встретил мой дружок, который был старше меня на два года, и у нас состоялась с ним откровенная беседа, мы всегда доверяли друг другу самое сокровенное.
— Привет, ты чего такой?
— Да них*я, просто мне пиз*ец.
— Что случилось? — не унимался он.
— Я не могу тебе сказать.
— Ты перестал мне доверять?
— Не перестал, но то, что произошло, я не могу тебе рассказать. Это настолько личное, что если я тебе расскажу об этом, то ты от меня откажешься и я перестану быть твоим другом, хотя, наверное, мне всё равно скоро конец.
— Тааак… А ну-ка остынь, успокойся и давай всё по порядку. Что произошло? Я приму всё как есть и обещаю тебе, что что бы ни случилось, ты останешься моим другом, — подойдя ко мне вплотную и взяв за плечи, он потряс меня, как грушу.
— …?
— Ну, рассказывай давай, а то пи*ды дам, — уже более нервно наехал он на меня.
— Лучше отпиз*и меня сейчас, чтобы я сдох.
— Ты меня зае*ал! Давай колись, и если тебя надо будет грохнуть, то лучше это сделаю я, ты понял меня? — перебил меня Герасим.
— Давай сядем вон на бревно, один х*й терять мне уже нечего, — и я начал свой рассказ, по ходу которого он то и дело вздыхал от удивления, типа оху*ть, пизд*ц и т.д.
— Гер, я пидарас, мне всегда нравились мужики, а сам понимаешь, к кому я подойду и скажу: «Дай мне в рот»? Как ты думаешь, какая будет реакция на мои слова?.. Вот и я про то. Вот я и пошёл на риск, — ну а дальше я рассказал о том, что произошло на самом деле у меня с отцом.
— Дааа, пиз*ец какой-то! И что думаешь делать? — поправляя свой член, раскрасневшись, спросил меня Гера.
— Не знаю, — и мы оба замолчали, каждый ушёл в себя искать какой-нибудь выход из ситуации.
Не знаю, сколько прошло времени, но Гера начал разговор первым.
— Домой-то пойдёшь?
— А куда деваться?
— А отец?
— Ну, если отпиз*ит, то так тому и быть, а выгонит из дома — уйду.
— А куда пойдёшь?
— А х*й знает, не думал. Когда выгонит, тогда и буду думать А может, проскочит, он же был пьян.
— Давай ещё покурим, что ли, — предложил Герка и протянул мне пачку сигарет. — Юр, а я тебе нравлюсь?
— А зачем это тебе? Мы же друзья, конечно, нравишься, — без задних мыслей ответил я. — А что?
— Я тут пораскинул мозгами… Раз уж такая ху*ня произошла и я теперь знаю, кто ты, хочу тебе кое-что предложить, — как-то нервно сказал дружок.
— Давай предлагай, раз уж заикнулся.
— Так вот, не перебивай, дай закончить, а ты выскажешь своё мнение потом.
— Ну ладно.
— Ты же знаешь, что с бабами у нас тут проблема, а еб*ться хочется, а у тебя такая проблема. Так вот, я предлагаю помогать друг другу, то есть, если хочешь, я буду давать тебе в рот — и мне хорошо, и тебе, только при условии, что всё это останется строго между нами.
— Ты не представляешь, как давно я этого хотел, сколько раз представлял, как ты, наоборот, меня заставляешь тебе это делать, — не раздумывая, ответил я.
— Только учти: у меня ещё никто не сосал, и я не знаю, когда ты захочешь.
— Да я хоть сейчас, мне-то что — рот открыл, и я готов.
— Давай сейчас, у меня от этих разговоров член стоит, как бревно.
— Давай.
Гера встал, подошёл ко мне вплотную, спустил до колен свои штаны и приготовился получать новые ощущения.
Я, сидя на бревне, устроился поудобней, вытащил наружу свой член (к тому времени у меня тоже уже стоял, как кол), взял Геру за бёдра, наклонился к члену и, лизнув его в головку, заглотил этот молодецкий х*й по самые гланды. Для меня это были тоже новые ощущения. То, что я сосал отцу его вялый член, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас у меня во рту. Вкус тоже был другой, который описать трудно, член Геры имел слегка солоноватый вкус от пота и мочи, в то же время не большой затхлости; кто когда-нибудь пробовал такой вкус, меня поймёт.
Гера, не давая мне насладиться новыми ощущениями, просто положив свои руки мне на затылок, начал долбить мой рот. Я балдел. Второй член за один день, да и ещё своего друга — это что-то с чем-то!
Это продолжалось не больше пяти минут. Внезапно он затрясся, дыхание его стало прерывистым, член задёргался и начал волнами выбрасывать мне в рот сгустки спермы, наполняя мой рот до краёв. Я же интенсивно начал глотать её маленькими частыми глотками. И вот, когда мы вдвоём справились с этой задачей (он — спускать мне в рот, а я — глотать всё, что спускал мне в рот Герасим), мы одновременно сели на бревно, ведь под финал моего отсоса члена дружку я привстал с бревна и сел на корточки из-за скорости его долбёжки.
— Б*я, как же заеб*сь! — проговорил Гера, придя в себя. — И почему ты не предложил навалить тебе за щеку раньше?
— Не знаю, боялся наверное. Мне тоже было кайфово, я бы повторил как-нибудь, если захочешь.
— Ещё спрашиваешь! Обязательно повторим и не раз. Я думаю, что мой х*й теперь будет частым гостем у тебя во рту, буду теперь тебя постоянно подкармливать вафелькой, мне понравилось, — уже более нагло, с ехидной улыбкой, чувствуя превосходство надо мной, сказал Гера.
— Согласен.
Просидев ещё какое-то время, мы пошли по домам. Я летел домой, как на крыльях, позабыв про то, что меня там ждёт. Только на крыльце я осознал своё положение.
Зайдя в дом и стараясь не шуметь, я пошёл в свою комнату, но мать остановила меня и направила в огород, в душ, сказав, что отец просил её меня туда прислать, чтобы принести дров, и я поплёлся в огород, как на гильотину.
Часть 2 (последняя)
Душ представлял собой деревянное помещение, разделённое перегородкой по грудь взрослого человека с дверью строго посередине. Справа от входа стоял обычный титан синего цвета на чугунной печке (раньше такие стояли в квартирах), а слева были вешалки и лавка.
Отец мылся, был весь в мыльной пене.
— Где мать? — проговорил он пренебрежительно по отношению ко мне.
— В доме, — еле слышно ответил я, и повисла пауза.
— Что ты хочешь мне сказать по поводу сегодняшнего случая?
— …?
— Скольким даёшь и у скольких берёшь?
— Никому.
— А как же я?
— Ты первый.
— Не может быть! Ну и каков я на вкус? — продолжал глумиться надо мной отец.
— …
— Что же мне с тобой делать?
— …
— Ёб твою мать! Мой собственный сын, наследник — и оказался хуес*сом, пидар*сом, чмошником!.. Давай раздевайся и иди сюда, будешь отрабатывать своё новое имя.
Я разделся и зашёл в отсек, закрыв за собой плотно дверь. Сделать это я постарался как можно быстрей, чтобы не раздражать отца.
— Ты же хотел мой х*й, вот и вставай на колени, бери его в рот, соси, шлюха. И запомни: от того, как ты сейчас всё сделаешь, зависит моё решение по поводу тебя.
Я на трясущихся ногах подошёл к отцу, встал на колени, взял член в рот, не прикасаясь к нему руками. Я был рад тому, что у меня появилась возможность как-то повлиять на решение отца в отношении меня, а еще тому, что с Геркой я смог потренироваться, то есть приобрести хоть какой-то опыт.
В процессе минета я проявил всё своё воображение и любовь, это почувствовал и отец, его член налился кровью, встал во всю его боевую мощь. Насладившись моим ртом, он решил поиметь меня в очко.
— Хорошо, молодец, сосёшь более-менее, теперь подставляй своё очко — буду ебаш*ть тебя в жопу.
— Может, не надо? — проблеял я вполголоса.
— А я тебя не спрашиваю.
Пока я вставал и разворачивался к нему задом, он уже на ходу начал гладить мыльными руками мою попку, не забывая моментами всунуть пальчик в очко. Он развернул меня головой в угол душа, а руками заставил упереться в коленки. Подойдя в упор ко мне сзади, он постучал членом по моей дырке и, велев расслабиться, вставил мне сразу по самые «помидоры».
— Оййй! — прокричал я, пытаясь соскочить с члена.
— Стоять! И еб*ло закрой, пока не запиз*ил тебя до смерти, — и отец продолжил ебаш*ть меня сразу на полную мощь.
Пока он меня натягивал на свой член, у меня боль прошла, стало приятно, член мой встал, и я, прогнувшись так, чтобы его х*й долбил по моей простате, стал подмахивать ему. Губки или колечко моего ануса скользили по стволу члена, чувствуя каждую его неровность, даже каёмку головки в тот момент, когда отец вытаскивал свой член из меня до этого положения. Причём вытаскивал он медленно, наблюдая за тем, как моё очко тянется за членом, не отпуская его, как бы прося не уходить, и он не уходил, втыкая член в меня так, что я своей башкой бился о стенку кабинки душа, а пах отца шлёпался о мою попку, издавая соответствующий звук.
Еб*л он меня минут двадцать. Внезапно отец обнял меня, приподняв к своей груди, воткнул в последний раз так, что я повис в воздухе, и стал спускать в меня, а я — вместе с ним. Мы стояли так минут пять, я своей дыркой медленно двигался по его члену, а его член пульсировал внутри меня и во время движения выдавливал свою же сперму из моего очка.
— Давай на колени и обсасывай мой х*й, хуес*с, — приказал отец.
Я так и сделал.
— В общем-то, я рад тому, что у меня всегда под рукой будет свой педрила, не надо искать, кому присунуть, а то твоя мать в последнее время не особо желает прыгать на моём х*е, а про очко вообще молчу — никогда не даёт, вот и приходится искать соответствующую дырку, а тут ты — просто подарок какой-то.
После того, как меня поимел отец, мы сполоснулись и пошли каждый по своим делам.
На радостях от того, что всё прошло как нельзя лучше, я помчался к Герке поделиться с ним своей радостью. Он как раз был возле дома. Увидев меня, он пошёл мне навстречу с вопросом:
— Ну, как всё прошло?
Мы пошли с ним в сторону недалеко стоящих сараев. По дороге я начал рассказывать ему о том, как всё прошло. Он слушал внимательно, не перебивая, и когда я закончил повествование, то он, подумав, сказал, что тоже хочет в очко меня натянуть. Я начал скулить, что очко болит, и предложил ему трахнуть меня в следующий раз, на что он сказал, что тогда мне придётся ему отсосать, а то после разговора со мной у него появилось большое желание поеб*ться. Я согласился и, присев на корточки, взял его член в рот. На этот раз я сам у него сосал, и мне не пришлось долго мучиться — минут через пять я уже глотал его сперму. Но этим всё не закончилось.
Поскольку у меня было великое желание попробовать его ссаки на вкус, я предложил Гере сделать это мне в рот. Он сначала удивился моему предложению, а потом спросил, как это сделать. Я ему сказал вставить член мне в рот и начать мочиться, и если для меня это будет терпимо, то продолжить, а если нет, то остановиться. Так он и сделал.
Подойдя вплотную, он вставил мне член в рот. Через пару секунд мой рот начал наполняться Геркиной мочой. Вкус был непривычным, кисло-солёноватым, слегка с горчинкой. Напор сначала был слабенький, а потом парень полностью расслабился, поняв, что меня всё устраивает, но всё равно, чтобы сделать полный глоток, приходилось делать паузу для того, чтобы наполнился рот.
— Класс! — сказал Гера, когда проссался мне в рот. — Теперь частенько буду использовать твой рот как унитаз.
После того, как мы закончили все процедуры, пошли по домам.
С того самого дня у меня начался новый этап моей жизни — жизни петуха, педика, чмошника, причём меня трахал то отец, то мой дружок. В свою очередь, папаня мой оказался развратнее, чем я о нём думал. Это выражалось в том, что каждый раз, когда он меня трахал или я у него отсасывал, он старался меня унизить или опустить, особенно когда был под шафе.
Однажды, когда я у него сосал, так же в душе, внезапно пришла мать, и отец задвинул мне глубже в рот свой член.
— А Юрка где? — спросила мать.
— А кто его знает. Бегает где-то, — ничуть не смутившись, ответил отец.
Из меня улетела душа, я замер, отец же наоборот, когда мать смотрела на него, стоял спокойно, а как только она отворачивалась, совершал еб*тельные движения. В этот момент член у него стал просто деревянным, и, как только мать ушла, он мгновенно развернул меня к себе спиной, воткнул в моё очко член и через какие-то десять толчков спустил мне в жопу.
В другой раз он позвал меня в малинник.
— Иди сюда, посмотри, какая малинка, — сказал он, указав мне, чтобы я зашёл со стороны забора с противоположной стороны куста, где стоял он.
— Где? — спросил я.
— А ты под куст залезь и посмотри.
Я нагнулся под куст и увидел его стоячий член, сразу поняв, какую малинку предложил покушать мне отец. Ну что ж делать, я залез в кусты и начал сосать. Прошли какие-то пять минут, и тут я слышу, что отец начал разговаривать с соседом.
— Здорово, сосед, как дела?
— И тебе здорово. Слушай, хотел у тебя спросить… — я услышал, как голос соседа стал приближаться к нам, и я замер, а отец сделал несколько еле заметных движений тазом, давая понять, чтобы я продолжал, и я продолжил сосать.
Не знаю, сколько прошло времени, но внезапно батя начал ссать мне в рот. Зная, что я побоюсь проявить себя при соседе, он решил пойти на такую пошлость. Мне пришлось глотать его варево. Я пил, давился, но старался делать всё тихо и незаметно.
Слышу, сосед спросил у отца о том, где я, вроде ведь был здесь, на что отец ответил, что я сейчас занят делом, и рукой натянул мою голову на свой член. Ещё через какое-то время сосед ушёл, а отец с удовольствием спустил мне в рот.
Мне стали нравиться такие закидоны отца, и он прекрасно это чувствовал.
Как-то в сарае он подошёл ко мне сбоку, я был одет в спортивные штаны с карманами. Он сказал мне не двигаться и, заправив свой член мне в карман, начал ссать. Я стоял молча, смотрел на него, а он, ухмыляясь, на меня. Пока он ссал, его член встал по стойке смирно, и после того, как отец облегчился, он заставил меня ему отсосать в знак благодарности, после чего молча ушёл, а я, обоссанный, поплёлся менять штаны, опасаясь того, что меня в таком виде кто-нибудь увидит.
Ну а мой дружок тоже постепенно разошёлся на предмет моих унижений, только это выражалось в том, что он старался сделать так, чтобы нас кто-нибудь увидел, и он был не единственный, кто пользовался мной.
Вот такие дела. А жизнь моя продолжается, и приключений на свой рот и жопу я нашёл уже немало. Со временем, возможно, я их опишу.