В дверь звонок. — Привет.
— Привет, коли не шутишь.
— Пригласишь войти иль нет?
— Заходи, мне гостем будешь.
На столе — букет из васильков.
Лепестки манили синевой,
Словно колдовство из снов,
Где любовь за дымкой голубой.
Обнажённый торс, на шее — цепь,
Джинсы модные «на бёдрах»…
Лет и зим минуло семь,
И память восстаёт из мёртвых.
Васька-Василёк, смазливая мордашка,
Бывший школьный забияка и плейбой:
В подружках — Королёва Дашка.
Мне ж любовью первой, безответною мой друг…
Грациозность хищной кошки,
Омут васильковых глаз.
Чувства разуму поставили подножку,
И падать страха нет на этот раз.
За пояс джинсов ухватился,
Дёрнул на себя объект страстей.
Тот ударить исхитрился,
Сбил с ног и уронил на пол.
— Полез какого чёрта? Я ж боксёр,
Постоять за честь сумею.
Иль напрочь память стёр?
Ну, в идиота точно не поверю.
Браслет случайно расстегнулся,
И часы упали на ковёр.
Смысл здравый поскользнулся…
Резко за рукав — и друг уже внизу!
— Сука! Отпусти, — раздался хрип,
Но сильней на горле сжались пальцы,
Промелькнула мысль, что влип,
Когда в борьбе тела прижалась.
Боролись жёстко, даже бы жестоко,
Разомкнуть пытаясь круг.
Набито «шишек» было много.
Тычок, ещё тычок, и вот…
Борьба похожа стала на игру —
Так нежно прикасались руки,
И стало вдруг невмоготу,
И вдруг из бытия исчезли звуки…
Вздымалась под ладонью грудь,
Прерывистое, томное дыханье,
И в какой-то неизвестный путь
Уплывало воспалённое сознание.
Всё заметней в пальцах дрожь,
Когда они касались тела,
Всё больней по сердцу ложь —
Что не его душа хотела…
Ход «молнии» к реальности вернул.
— Нет, — без эмоции протест.
«А может… — ладонью по бедру скользнул, —
Дать мечте зелёный свет?»
— Снимай… давай… — бессвязно прохрипел,
Настойчиво просили искусанные губы.
От накрывшего желания ослепли —
РассыпАлись поцелуи грубо.
— Люблю тебя, мой дурачок…
— И… я… — ответ качнулся зыбко.
— Ты ж — мой смычок,
Чтоб сыграть мелодию на скрипке… К наивысшей точке наслажденья
Две души взлетели из оков.
Шанс дала на возрожденье
Любовь оттенка васильков.