Несмотря на грозный статус папы, Серёжа обещал вырасти терпилой. Много лет, усилий, изобретательности и нервов ушло на воспитание в нём мужика.
Из ровесников только я и Миша были допущены до близкого общения. Очкарик и увалень Мишка (на самом деле — Мойша) Ильин составлял компанию Серёге в умозрительных предметах типа шахмат и музицирования, я же «отвечал» за Реальную Жизнь.
Не без помощи Роберта Альбертовича — отца Сергея — на меня свалился успех в бизнесе и спорте. КМС по боксу, директор завода металлопластиковых окон, почти член семьи Рагузаевых — о чём ещё мог мечтать пацан, выросший в девяностых? А мелкие годы и юность мои прошли в таком районе, под влиянием такого окружения, от которого Серого любой ценой требовалось оградить. И я не понаслышке знал, от чего именно. Барыги- наркодилеры, например, и в страшных фантазиях не рискнули бы предложить товар кому-нибудь из Рагузаевых или их близких. Пытались пару раз через меня, но «людей» тех уже нет с нами: они… куда-то исчезли.
Но от всего не оградишь: в самом человеке должен быть стержень. Научиться общаться со сложными людьми, не идти на компромиссы, драть девок, брать от жизни стопятьсот процентов навару — эту науку Сергей Робертович вполне освоил. Без ложной скромности могу заявить, что благодаря, в первую очередь, мне. И сегодня он самостоятельный, авторитетный, уважаемый член общества со своим, независимым от отца бизнесом, лично скопленным состоянием, с очаровательной женой и прелестными отпрысками.
Однако во всякой семье есть тайны.
— Давай спинку потру, — предложил я в душевой после совместной тренировки.
Тренера по боксу уже отпустили, и, кроме нас и охраны, в здании никого не было.
Он развернулся. Я помыл ему плечи, спину. Мытьё булок веселило нас обоих.
Потом мы поменялись ролями. Когда дело дошло до ягодиц, тоже сначала было весело, но скоро мочалка упала на кафель, а массаж задницы продолжался.
— Серый, не балуй…
— Почему?
— Потому что гладиолус.
— Идём в парилку.
Я повиновался.
Он уложил меня на полку и неистово стал лапать везде. Надрочил мне пенис.
— Какой он у тебя красавец!
Залез сверху и в очередной раз попытался сесть на мой кол.
— Нет, Серый. Нет, — я аккуратно вывернулся из-под него.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня!
— Нет, ничего не получится.
— Да почему?
— Тебе будет больно.
— Это мои проблемы. Я хочу попробовать. Проткни меня!
— Нет, Серж. И не проси.
Закончилось как обычно: я сделал ему массаж, пососал, он отодрал меня в зад, я дал себе отдрочить (не позволяя взять в рот) и кончил Серому на лицо.
Сперма, по его убеждению, благотворно действовала на состояние кожи лица, которая и правда была у него проблемной. Подозреваю, что семенная жидкость и обладала целительным эффектом, потому что Роберт Альбертович позволил-таки удовлетворять сию экстравагантную просьбу сына.
Да, он всё знал. Более того, когда подтвердилось, что Сергей бисексуален, он не стал бороться с неизбежным, а взял процесс под контроль. Не возражал против нашей дружбы, а напротив — оговорил со мной нюансы отношений, что тогда казалось мне верхом цинизма. Со временем я проникся безграничным уважением к мудрости этого человека.
Я не гомосексуал и даже не двустволка, но предоставляю другу отдушину его пороку. Сергей для меня действительно друг, почти что брат. Его отец, можно сказать, благословил нас. И я ревностно оберегаю наследника не только от наркоты, но и от компрометирующих и случайных связей.
Кроме того, Роберт Альбертович намекнул, что не желает когда-либо думать о сыне терминами «педераст» или «минетчик».
За своим здоровьем мне также должно следить, регулярно предъявляя отцу Серёжи справку из кожно-венерологического диспансера. Разумеется, всё держится в строжайшей тайне. Поэтому имена вымышлены, а своего я и вовсе не называю.