Подкатегория: без секса
Первый: — Грудь у неё маленькая…
Второй: — Зато в руках помещается. Небось, лучше нулевой размер, чем пятый, который и не обхватишь, — улыбается.
П: — И щетина на физиономии…
В: — Ты на себя посмотри! Тебя если не побрить, так получается, бля, как тот ёбаный кактус в кабинете биологии, помнишь, который у Клавки прям на уроке спиздили, а потом всю школу шмонали? Ну, такой шарик в белом пуху… Гы…
П: — Так то пух, а то щетина!
В: — Ага. А ещё борода, как у китайца мультяшного, из двух волосин… Или их три у тебя?
П: — Ну ладно, пусть… А вот лысина! У меня этого уж точно нет!
В: — Тебе пальцем показать, чего ещё у тебя нет, уродец?
П: — Тогда пусть хоть хвосты отрастит!
В: — Это принимается. Хвосты — это хорошо, — мечтательно: — Волосики мягонькие — на палец можно накручивать…
П: — И вообще: это ж парень!
В: — Ну и что?
П: — Ну… дырочка только одна!
В: — А тебе сколько надо?
П: — Две!
В: — Ты сначала хоть в одну найди, чего сунуть!
П смотрит в сторону, морда кислая.
В: — Чё, сказать нечего?
П: — И клитор слишком большой…
В в сторону: — Вообще-то это член называется, — потом громко: — Ну и какие от этого проблемы?
П: — Да его в три дня не оближешь!
В: — Так и не облизывай тогда.
П жалобно: — Дык хочется…
В: — Ты уж определись как-нибудь, надо тебе или не надо.
П: — Надо… только плохо получается…
В: — Я тебе пособие подарю. По технике минета.
П: — Да не… ну вроде как-то получается, только…
В: — Чего «только»?
П: — Я не знаю, нравится ли это ей… ему… Ну, в общем, объекту…
В: — Думаешь, может не нравиться?
П: — Да не поймёшь… Отказывается часто…
В: — Часто — это как?
П: — Да я по датам за последний год могу сказать, сколько раз удалось до тела добраться! Всё остальное время — сплошной облом! Ни на что не реагирует! Бывает, отбивается. Или забьётся в дальний угол, что не подберёшься, и сидит там, на все пуговицы застегнувшись.
В: — Сгущёнку помнишь?
П: — Какую ещё сгущёнку?
В: — С первой зарплаты. Ежедневно поллитровка сгущёнки и двести грамм конфет «Маска»… Помнишь?
П: — Ну, помню… И что?
В: — Ты сейчас сгущёнку вообще не жрёшь! Вот и думай: если тебе каждый день доступ к телу организовывать, то через пару месяцев уже ты будешь «в угол забиваться, на все пуговицы застегнувшись»!
П: — Фигушки! А колбаса? Колбасу вспомни! Я её, как зубы прорезались, ежедневно по сто грамм трескаю — и не надоело! И это так же будет!
В: — С чего вдруг такая уверенность?
П: — А с того! Сгущёнка — это такая приторно-сладкая вещь… Ну, если человека-сгущёнку описать, то это такая фифочка, вся из себя культурная. Возвышенная, бля, натура, — ехидно добавляет: — Вздохи на скамейке и прогулки при луне. За ручки держаться, стихи по ролям читать… Тьфу, в общем. На два месяца — а потом как бабка отшептала, на всю жизнь закодируешься.
В: — Эк ты людей на вкус определяешь! А колбаса? Это какой человек получается?
П: — Это… пикантно… специи, пряности… и вкус меняется в зависимости от сорта… Это такой человек, у которого есть… не изюминка… перчинка! Разный, меняющийся, как огонь. Помнишь, газ из зажигалки вытек, а мы чиркнули, и раз — в руках огненный шар, почему-то не обжигающий. Таращились на него, помнишь? Пламя с рук стряхиваешь, а оно такими гаснущими лентами в воздухе разворачивается! Вот это оно и есть!
В: — Не преувеличиваешь? Чего-то сильно романтично у тебя получается.
П., улыбаясь: — Ну разве что самую малость. Насчёт огня, положим, я загнул. Но перчинка — это обязательно должно быть. Тогда и не надоест каждый день.
В: — Ну, в общем, так: раз в неделю — и хватит с тебя, а то перцу пережрёшь, изжога будет. На остальные дни можешь фотку на стену повесить и дрочить на неё.
П: — Не люблю я дрочить! В: — Ну, тогда смотри и придумывай чего-нибудь новенькое, дабы разнообразить… а то не «перчинка» тебе надоест, а ты ей.